Морские подначки
…Или «подъ*бки» – смысл одинаковый. Без них было б морское житье дюже пресным. Вот мореманы и развлекаются.
Помню, как в свой час – 15‑летним салагой – попал на настоящий пароход «Полюс». С первых дней я и мои коллеги (такие же сопляки) ходили на клотик (верхушка мачты) чай пить, разгоняли брезентом туман, затачивали напильником запасный якорь, ходили за паром да энергией для машины, а до поварихи – за менструацией. Забивали кувалдой кнехты (тумбы для швартовки). Мне довелось продувать макароны для блюда «макароны по‑флотски» – без продутых макаронов ну ни как!
Но иногда такие приколы выливались в неприятные истории. Однажды боцман сдуру заставил практиканта отрезать лапу запасного якоря. И не ожидал от того такой сметливости и прыти – думал, будет ножовкою колупаться. А тот за бутылку нанял газореза (дело было в ремонте на СРЗ), который лапу отхватил в один момент. Бедный боцман чуть не повесился. Якорь‑то чугунный, регистровый – каждый год проверка, и никаких швов.
Беда, если народ замечал, что ты сильно реагируешь на подначку. После того житья не станет. Подначивали и меня, когда в первый рейс я пошел электриком.
Стоишь на ГРЩ (главный распределительный щит) – ни хрена не знаешь, а тут начинает звонить! И ничего не высвечивается! Бегаешь по щитовой как жареный таракан, пока электромеханик не придет и не скажет, что это просто вызов по телефону, и не покажет, где этот чертов звонок и как его выдернуть. Потом ты замечаешь «мотылей» (мотористов), которые покатываются со смеху, выявляется – их работа. Я это запомнил.
Как‑то начал отказывать 6‑й дизель‑генератор, за который отвечал мотыль – инициатор моего розыгрыша. 3‑й механик, который курировал дизель‑генераторы, наказал ему каждый час прослушивать их работу. И когда мотыль со «слухачкой» собрался идти в отделение вспомогательных дизелей, я уже был там. А когда тот «слухачку» настроил, я стал равномерно стукать пассатижами по станине (с другой стороны дизеля). Смотрю – только спина мелькнула в проходе – пошел звать механика. А тот только заснул…
Прилетает механик, долго они там торчали. Потом выходят из ВДГ. Вид у мотыля нерадостный, а механик ему что‑то говорит с крайне недовольной миной, махая при этом перед носом кулаком. Через час процедура повторилась. А на третий раз механик, притиснувши мотыля, уже кричал ему в ухо многочисленные пожелания его родителям, родственникам и знакомым. И обещал маслопупу большие неприятности, если он ему еще раз позвонит. Мне осталось только удовлетворенно ухмыльнуться…
Приходилось и самому делать «козы», чтоб отучить того или иного кадра брать в руки то, что ему не потребно. Был у меня такой допытливый механик. Очень любознательный. Только принесешь какой‑нибудь узел или приладу, он уже тут как тут. И сразу целая куча вопросов: «А что оно? А куда оно?» Добро если б только спрашивал, а то в руки хватает. А там бывает какая‑нибудь пружинка – скок – и ищи ее. Вот и искали всей электрогруппой…
Доконал он меня своей пытливостью. Пришлось отучать. «Мегером» (мегаомметром) изрядно зарядил конденсатор и подложил его в кучу деталей, а сам отошел. Подскакивает механик, хвать, а его как долбанет! Бросил, отошел. Потом долгонько не подходил. Начал снова, я ему опять конденсатор. К середине рейса интерес к моим деталям у него пропал.
Развлекался с маслопупами и мой электрик. Однажды наблюдаю такую сцену (меня не видели). Электрик копается в щите сигнализации главного двигателя, а мотыль стоит рядом, наблюдает, но не подходит. Электрику это надоело, он и говорит:
– Эй, Иван, ты с ключом стоишь, а тут такой же размер – подтяни гайку!
Тот подтягивает. Электрик:
– Ну как, не е*нуло?
– Нет…
Электрик (задумчиво):
– Так… Значит, напруги нема…
Мотыль остолбенел, а потом смылся. И надолго.
Еще одна сцена. На палубе стоит ухман – тот, что управляет работой лебедчика (по‑граждански – «стопаль»). Работа не очень трудная – махать руками: вира, майна, вправо, влево. Ну еще и цепляет груз, потому у него и надеты рукавицы. Проходит рядом старшая буфетчица, первая красотка корабля – одета, как картинка. И чувствует, зараза, как на нее дивится толпа голодных мужиков.
– Галя, можно тебя на минуточку, – обращается к ней ухман.
Та подходит:
– Чего тебе?
– Галя, у меня руки грязные. Достань из кармана штанов спички.
Та полезла ему в карман. А штаны‑то у него были флотские (с клапаном), и кармана там никогда и не было. И спичек тоже… А Галя в «кармане» что‑то ухватила, да и замерла… Ухман:
– Ну что, взяла?
Только тогда она вышла из ступора. И послала ухмана далеко‑далеко… Такой «музыки» я и от боцманов не слышал.
